У Великой реки. Битва - Страница 104

104

– Здесь! Закрыто на тайный замок, но колдовства быть не должно.

Колдовства я не чуял, верно, но не удержался, спросил:

– А почему?

Балин посмотрел на меня с легким сожалением, как смотрят на детей, от которых ждали большего, а они продолжают приносить разочарования, и ответил:

– По колдовству дверь найти можно. Ты бы первый и нашел. А ход – тайный!

Последнее слово он произнес чуть не по буквам, чтобы я точно понял, о чем идет речь. А я и так понял, чего издеваться-то?

– Открыть сумеешь? – спросил я.

– Не сумею, – покачал он головой. – С этой стороны замок не отпирается, только изнутри. Магия нужна.

Магия, магия… Возможно, без Маши обойтись сумеем. Надо только примерно знать, где там сам замок спрятан. Об этом я и спросил. Балин задумчиво покомкал бороду в кулаке, затем похлопал ладонью по гранитной кладке:

– Вот тут должно быть. Ну на ладонь выше или ниже, не больше.

– Ну-ка… – сказал я, приседая на колено и перетягивая бляху на ремешке с тыльной стороны ладони на внутреннюю.

Прижал ладонь с раскрытой пятерней к стене как можно плотнее и тихо шепнул заклинание. Легкая вспышка Силы разошлась в сторону – амулет активировался. Теперь сосредоточиться, пока лепесток Силы найдет замок. Двигать амулет нельзя, а лепесток короткий, с полметра всего. Ошибся с местом – и активируй отмычку заново. А заряд небесконечный.

Все же ошибся. Через минуту Сила исчезла, не «зацепившись» за механизм. Выше пробовать или ниже? Выше. Передвинул ладонь, повторил всю процедуру – и опять с нулевым результатом. Так придется Машу звать, ее силы тратить. Это будет плохо. Ладно, теперь ниже попробуем…

Я чувствовал, как лучик Силы изгибается в толще камня, стараясь нашарить замок, будто щупальце маленького, невидимого животного, и вдруг он окреп, затем Силой просто ударило так, что я даже охнул, а в глубине стены раздался металлический лязг. А затем дверь приоткрылась на могучих пружинах, солидно щелкнув при этом. В тот же момент в ее край вцепились могучие руки гнома, рывком отворившие ее, а я успел вскинуть карабин, из которого целился в темноту уходящего вниз узкого каменного тоннеля со сводчатым потолком. Но там никого не было.

Просигналить «общий сбор» было делом одной секунды. А еще через несколько вся наша компания собралась возле спуска в черный тоннель. Я повесил карабин на плечо, выдернул из длинных чехлов, висящих с боков рюкзака, стволы с ложем от «вампирки», состыковал их с сочным щелчком, забил два патрона – с «колотушкой» и картечь. Мало их осталось, штук пятнадцать всего всех видов. Достал затем из подсумка фонарик, прикрепил под нижний ствол ружья, щелчком включил. Яркий луч разрубил тело тьмы и осветил слегка выщербленные, но еще вполне целые ступеньки до самого низу.

А потерна глубокая – не халтурили, когда копали, на совесть делали. И камнем обложена мастерски, один к одному. Точно ведь гномья работа, а гномы никогда не халтурят. Я спросил, а Орри с Балином подтвердили хором. Значит, не обвалится, по крайней мере.

Лари опять повеселела и даже игриво шлепнула Машу, кажется просто по привычке, а та уже не заметила фамильярности. Тоже привычка, наверное. А затем мы начали спускаться. Правда, я задержался на минутку на верхней ступеньке, когда дверь закрылась, и примотал к рычагам запора гранату с отвинченной ручкой, но в «рубашке». Так, на всякий случай.

Мимо замерших на лестнице друзей пришлось протискиваться, потому что шириной галерея не отличалась, но все же мне удалось возглавить нашу процессию и пойти вперед. Вместе с Лари, конечно, глаза которой светились как два зеленых фонаря и которая видела в темноте не хуже иного демона.

Нащупал заодно рукоятку «сорок четвертого» – удобно ли? С «вампиркой» по ударной мощи револьвер не сравнится, но тоже не шутка. Бабахну – мало не покажется, тем более что у меня там пули собственной конструкции, мной же и изготовленные. Такие никакая фабрика не выпускает, сложно очень и дорого, только вручную можно или заказать кому. В середине каждой пули шип-сердечник из закаленной стали, любую броню прошибающий, а по краям обложен он, как чесночная головка, свинцовыми дольками хитрой формы, на особом клею вроде резины держащимися. Попадет в тело пуля – сердечник прямо пойдет, насквозь, а дольки во все стороны разойдутся, выписывая причудливые траектории, ломая кости и разрывая ткани.

Зимой, когда работы мало, потому что люди все больше сидят в городах и нечисть с нежитью их ест не так часто, а вечера темные и долгие, каждый день я «готовлю телегу»: снаряжаю патроны, клею свои резиновые «грелки», подгоняю под них пробки, в общем – готовлюсь к «охотничьему сезону». В такие вечера и делаются «колотушки» для ружья, осиновые колья с оперением, заполняются колдовским фосфором зажигательные пули, ну и вот эти револьверные льются, собираются, клеятся и обжимаются в гильзах. Жаль только, что и эти запасы когда-нибудь к концу подходят. Как сейчас, например.

Отвлекся я, а отвлекаться нельзя. Потому как не верю, что этот ход без всяких сюрпризов. Не может такого быть. Пусть замок этот не Пантелея, он здесь только бывает – и то если мы куда надо попали, а не демоны ведают по чьему хозяйству шляемся, – но магики здесь были точно. Двоих Маша сожгла, одного мы из убежища застрелили, и как минимум двое живых были там. А значит, было кому безопасностью тутошних галерей заниматься.

Поэтому шел я медленно, хоть вибрирующий от переизбытка адреналина организм требовал нестись сломя голову. Шел и прислушивался – нет ли где слабого магического отблеска настороженной ловушки? Где же их еще и ставить, как не в подземных ходах. Самое место.

104