У Великой реки. Битва - Страница 26

– Как себя чувствуешь?

– Устала немножко, а сейчас нормально. Есть только хочется.

– Сейчас попробуем что-то придумать. Пайки мы взяли, но тут камбуз должен быть…

– Я посмотрю, ты сиди. Я умею готовить, – сказала она, встала и направилась вниз по трапу.

На таких баржах всегда внизу имеются две крошечные каютки и камбуз. Экипаж редко превышает три человека, но ходят баржи далеко и надолго. Иной купец по весне, как лед сойдет, выйдет на реку – и только осенью домой возвращается. Так и живет на своей барже. В тесноте, да ближе к делу, – и кто говорил, что доля купеческая легка? Дорастешь до первой гильдии, тогда и расслабишься.

Лари между тем пересела на борт, свесив ноги. Аллегорическое изображение беспечности, но по отношению к ней в это как-то не очень верится. Надо, надо будет найти время чуть расспросить ее о тифлинговском житье-бытье. Очень уж много нового я узнаю о ней с каждым нашим приключением. Хочется прояснить отдельные моменты, хоть ни в чем таком я ее не подозреваю. Свою верность как спутника она доказала делом уже не раз. Да и вообще… такая она… гм… да.

Я вернулся к пулемету, для начала осмотрел машинку внимательно. Ничего, не новенький, но и не старье. Вполне живой агрегат. Сальники не текут, расчет четкий был, наматывал своевременно и аккуратно. Я подобрал с палубы ведро с веревкой, заглянул в него – чисто ли? Затем зачерпнул воды из реки. Здесь дно песчаное, ила нет, воду пить можно. После болот она уже помутнеет, пожелтеет – и так до самой Великой потечет.

Откинул широкую крышку на кожухе, слил воду из него. Затем аккуратно, но все же расплескивая, налил из ведра в горловину свежей, холодной. Пусть пулемет готов будет на все сто процентов. Подтянул крашенную шаровой краской жестяную коробку с лентой, откинул крышку. Прихватил наконечник ленты, воткнул его в окно приемника. Нащупал слева, через левое окошко, потянул на себя и вперед, толкнул рычаг. Опять потянул, опять рычаг. Такая у «максима» процедура зарядки затейливая. Но уж как зарядил, так дальше не задумывайся – пулемет надежный, хоть и устаревший.

Затем поправил треногу, чуть развернув в сторону ожидающегося болота, выставил на прямой выстрел. Примерился, прицелился. Вроде кругом готов к обороне.

– Кого ждешь? Пиратов, погони или из болота кого? – высунулся из рубки Орри.

Река в этом месте шла прямо, равно как и фарватер – хоть вообще не рули. Вот он и расслабился.

– Всех сразу, но скорее из болота, – ответил я, затем сказал: – Слушай, ты бы тоже свой штуцер приготовил. В этих краях всякое бывает, подчас такое из-под воды на борт полезет, что хоть из пушки в него пали.

– Так день же деньской кругом! – удивился Орри. – До полудня к болоту подойдем, какая нечисть полезет?

– Водяная, – исчерпывающе ответил я. – Водяная нечисть ночным временем особо не заморачивается. Ей под водой и так темно. Рванет из воды на пару секунд, чтобы кого-то с борта сдернуть, и опять на дно. Знаешь, сколько народу именно в этом месте гибнет? И как раз потому, что думают как ты: среди бела дня нечисть не нападает.

– Не врешь? – с подозрением посмотрел на меня наш шкипер.

– А оно мне надо? – резонно возразил я.

– И кого тут ждать можно?

– Да много кого… – задумался я. – Считай, весь список. Самый опасный в такое время рыпач, как его в Вираце называют. Или малый гаргулец. Мерзкая тварь.

– А это что? – заинтересовался Орри.

– Разновидность горгульи, но водяная. Очень быстрый, может на борт выскочить, а самое главное – плюется какой-то невероятно вонючей липкой дрянью, которая к тому же дурманит. Если на тебя угодит – через несколько секунд свалишься, надо смывать немедленно.

– Это как?

– А в воду прыгать.

– Так сожрут же… – удивился Орри.

– Сожрут, – согласился я. – Поэтому нельзя давать плеваться или уворачиваться надо – он тонкой струей плюется, но предварительно пасть раскрывает и у него пузыри как у жабы надуваются. По этому можно понять, что сейчас плюнет, и увернуться. Но может и не плюнуть, а прямо так напасть, если есть вероятность сразу тебя за борт стащить.

– Большой?

– Метра четыре в длину бывает. Узкий, гибкий, на четырех ногах. Может хвостом хлестнуть, у него позвонки колючие наружу торчат. Та еще тварь, в общем. Еще речные импы могут напасть – это как зубастые жабы, с короткими хвостами и немалыми когтями. Кидаются всегда стаей, три таких жабы человека разорвут за несколько секунд.

– И что делать буем? – загрустил от такой перспективы Орри.

– Да ничего, – пожал я плечами. – Ждать. И вооружаться дробовиками, они для таких дел сподручней. Два у нас есть, еще два Балин в трюме нашел, сейчас принесет. Двустволку в руки, патронташ на грудь, и револьвер под рукой. Нас много, отобьемся. Тут баржи все время ходят, и ничего – отбиваются.

– А штуцер тебе на кого нужен? – не успокаивался в своих волнениях Орри.

– На всякий случай. Если вдруг водяной конь появится. Говорят, вроде видели в Уларе такого, хоть и не знаю, правда оно или нет.

– Погодь… Водяной конь вроде в Зимнем море водится. Сам в книжке читал, – нахмурился гном.

– Верно. Там он вообще гигантский, шхуну может утопить. А в реках и озерах поменьше, но все равно метров на десять бывает, если с хвостом и шеей считать. Вот для него и штуцер.

– Ты его видел?

– Нет, что ты. Слышал от заслуживающего доверия человека, что тот знает другого человека, который видел. Вот так.

– А-а, ну ладно, – успокоился Орри и ушел в рубку: приближался поворот.